их партией.
— Похоже, они какой-то госпиталь разграбили на планете, а не корабль.
— Нам какая разница? Он ведь был аварским.
— Для нас никакой, но он не просто так продаёт их партиями. Если их покупать, то нужно сразу улетать. Кроме того, чтобы их взломать, нужен будет ещё дополнительный искин, причем мощный. Прошлый раз я использовал искин челнока, а сейчас так не получится. Все его свободные мощности уже задействованы.
— Купим невзломанный, потом взломаешь, и продадим вместе с капсулами.
— Сразу под СБ залетим. Все такие сделки у них на контроле. Это я точно знаю. Если только использовать местного посредника, но из-за одного искина не вижу смысла с этим связываться.
— Давай купим партию
— Нужно посмотреть, что здесь есть в продаже.
— Посмотри.
— Опять купишь партию — проявят интерес не только СБ, но и пираты.
— Они откуда узнают?
— Да здесь многие торговцы торгуют награбленным. Так что это совсем не проблема.
— Будем удирать, нам не привыкать.
— Придётся. Тогда посмотри местного посредника. Нам нужно чтобы он был со своей антигравитационной платформой.
— Мужчина, женщина?
— Совершенно без разницы. Наверно лучше женщина.
— Подберу.
Сам занялся поиском искинов. Выбор в этой системе был не очень большим. Нашёл всего двенадцать штук устроивших меня. Они были достаточно современные. Всего крупных искинов около сорока штук, но многие были старыми, и заниматься такими мне совсем не хотелось. Проблема состояла в другом. Четыре искина из тех, что я отобрал, были военными, снятыми в военных кораблей. Один аварский, один оширский, и два аратанских. Был большой вопрос, стоит связываться с ними, или нет. Продавал их один торговец.
— Что у тебя? — спросила Мила.
— Отобрал двенадцать штук, более свежих.
— Я тоже нашла посредницу. Что, подождём до завтра? Уже вечер на станции?
— Совсем не хочется, я всё время посматриваю, какие корабли прилетают. Как бы твоя мама здесь не появилась. Чрезвычайно настойчиво она нас преследовала.
— Вряд ли она здесь появится.
— Исключить такой вариант нельзя, поэтому не стоит здесь задерживаться. Покупаем и улетаем.
— Ты устал.
— Знаю, но лучше я где-нибудь в пустой системе отдохну. Так спокойнее будет.
— Хорошо.
— План такой. Ты сейчас нанимаешь посредницу и начинает торговаться за искины, её задача купить вот эти двенадцать искинов. Оплачивать будешь их сама, но она должна убедиться, что они рабочие.
— Как это сделать?
— Подключить к питанию и посмотреть, загружаются они или нет.
— Поняла.
— За ней сразу установят слежку. Ты ей не должна сообщить, куда лететь сразу. Говори, что тебе нужно договориться с кораблём, но до того, как она прилетит сюда на челнок, нужно будет сюда доставить капсулы. Капсулы ты покупаешь официально и оформляешь на себя. Слишком высокий риск, что это ловушка. Поэтому скажешь, что вначале тебе нужно договориться с кораблём. Потом вызываешь их и говоришь, что корабль нашла. Оплата только после доставки на корабль и проверки капсул на нём. В общем, челнок должен быть обычным транспортником, не больше.
— Поняла, а чем ты займёшься?
— Буду играть роль тупого пилота и принимать товар. Мне светиться нельзя. Тебе тоже нельзя светиться, и ты не должна появляться в трюме.
— Ты не хочешь им платить?
— Можно, конечно, было попробовать так поступить, но сейчас думаю, не стоит. Мы и так должны неплохо заработать.
— Тогда я начинаю.
— Начинай.
— Креды давай.
— Держи чип, на него я перевёл десять миллионов.
— Интересно, кого ты ограбил в этот раз?
— Никого я не грабил, я их честно заработал.
— Ты только мне это не рассказывай, я про все твои дела отлично осведомлена.
— Наговариваешь ты на меня, я белый и пушистый.
— Пушистик ты мой.
Она вернулась в кают-компанию. Сам я решил посмотреть, что происходило около станции Деверо, когда мы отлетели от неё. Взломал камеру наружного наблюдения станции. Наёмники высадились на два зазевавшихся транспортника. Они не успели улететь. Станция пыталась уничтожить их абордажные боты, но побоялась задеть другие мирные корабли. Выстрелила два раза, и оба не попала. Наёмники быстро взорвали обшивки транспортников и проникли внутрь. После этого оба транспортника прекратили разгоняться, в отличие от большинства других кораблей. Они продолжили разлетаться в разные стороны со стоянки. Видимо, наёмники заставили экипажи этих кораблей подчиниться им, и корабли начали разгоняться через какое-то время. Вот только далеко они не улетели, имперский фрегат вернулся и несколькими залпами вывел из строя оба корабля. У него было интересное оружие — два белых луча. Они, похоже, выводили из строя всю электронику на борту корабля, и силовые поля от этих лучей совсем не спасали. Всё потому, что после попадания их в корабль, сразу вырубались все двигатели корабля. Интересно, почему она не использовала их против меня? Скорей всего, в ангаре не было возможности использовать, а потом была занята наёмниками, и ей было не до меня. Она считала, что я никуда не денусь от неё. Думал, на этом всё закончилось, но всё оказалось не так просто. В этот раз она не стала улетать и дождалась группу СБ станции. Судя по всему, эта группа была немногочисленной. Потому что когда группа спустилась в один из транспортников, обратно никто не вернулся. После этого фрегат сделал ещё несколько выстрелов и засадил несколько ракет в каждый транспортник. На абордаж пошли оставшиеся в живых сбшники со второго фрегата с абордажными имперскими дроидами. Только им удалось зачистить оба транспортника. При этом они потеряли почти всех абордажных дроидов. Похоже, наёмники захватили на станции у неё что-то очень крутое. После этого тёща побывала на обоих кораблях. Что-то с собой забрала и улетела в погоню за мной. Неделю её не было. Два дня назад она вернулась, пробыла почти сутки около станции и потом улетела снова. В этот раз в сторону уже этой системы. Судя по всему, она получила информацию, что я у аварцев. Значит, время у меня было, лететь ей сюда неделю даже больше.
— Алекс, к нам летят гости, принимай капсулы.
— Быстро они.
— С капсулами охрана.
— Это понятно. Они всё-таки шесть миллионов стоят. Твоя мама летит тоже сюда.
— Откуда ты узнал?
— Взломал камеры наблюдения на той станции. Два дня назад она вылетела сюда, так что пока время есть.